Шеф Олега поступит более изощренным способом, и наказание будет очень жестоким – он отправит своего подопечного на поиски загадочной точки «G». По бескрайним просторам тела своей супруги. Когда сам уже не можешь, а капризы благоверной растут как бамбук: ровно на метр в сутки, приходится жертвовать. Эта перспектива очень напрягала Олега. Он с детства не любил мохнатых геологов, которые зубами открывали консервные банки и умудрялись извлекать спирт из пустого черного ящика, который они всегда носили с собой. Олег предпочитал быстрый секс, без излишних реверансов и понимал, что без повода его заставить не могут, как говорится: “Колхоз дело добровольное”.

Елена была в том возрасте, когда еще чуть-чуть и волоски на ногах перестают расти сами по себе, за ненадобностью кого-то отпугивать, т.е. ей было чуть больше тридцати. Она была очень соблазнительной внешности, больше ничего хорошего о ней сказать если язык и повернется, то совесть точно не позволит – редкая была сучка. Издевалась над мужским родом как могла.

У нее была мечта: чтобы хоть кто-нибудь, нашел, наконец, эту сладкую не известную координату «G», мужу это не удалось. После долгих поисков, превратившихся в мучение, он давно сдался и готов был предоставить это увлекательное занятие кому угодно, пусть даже садовнику – безграмотному таджику, который огромными ножницами, срезая высохшие ветки у кустов, задушевно пел лирическую песню о своей родине – Казанском вокзале.

Она не раз, отправляя очередную экспедицию, на поиски этого полезного G – ископаемого, надеялась – отыщут, откопают, найдут. Даже указывала направление, но… То ли пещера с кладом была слишком глубока, то ли у всех исследователей были маленькие носы. — Вот Буратино наверняка быстро отыскал это место у папы Карло. И, судя по очень довольному, загадочному выражению лица и у Дуримара тоже.

На следующий день Елена выходя из ванной комнаты, на мгновение задумалась и решила выполнить процедуры, которые выполняют только что созревшие девочки перед свиданием. А вдруг что-то произойдет?

Зазвонил телефон. Это был ее доктор – прохиндей Арон Яковлевич. Если ты сам еврей, это пусть и не всем, но как-то удается пережить. А вот если жена еврейка – это полный пиндец. Лучше сразу записываться в библиотекари, чтобы думать только о духовном. Вибрации его лукавого озабоченного еврейского голоса, передались на временно не работающий в ее голове центр вожделения. Похожие ощущения испытывал и доктор…

«Точка кипения, точка взаимного желания, влечения, когда внутри уже не держится – это и есть точка «G»! И я нашла ее!!!», — дочитывал Николай Борисович запись в дневнике жены. Нет, его не мучила ревность. Его беспокоило: чем теперь он будет пугать своего водителя Олега.