| STEALS | Дата: Четверг, 24.05.2012, 18:55, | Сообщение # 1 |
 НЕ ОДНОКЛАССНИКСообщений: 13644
| Я собирался в Красноярск. «Только сам на скалы не полезешь! – тоном, не терпящим возражений, сказала мне жена. – Не забывай, что у тебя четверо детей». «Только я на скалы не полезу, – жестко сказал я нашему красноярскому фотографу и скалолазу Александру Кузнецову, – у меня четверо детей». «Ясное дело, не полезешь», – легко согласился Александр. Мы оба соврали.
Я люблю смотреть «Миссия невыполнима-2», правда, только до восьмой минуты – как раз тогда Том Круз добирается по отвесной скале Гранд-каньона до вершины. Свободное лазание, или climbing, как его называют на западе, – один из самых захватывающих видов спорта. И в «Миссия невыполнима-2» оно снято настолько эффектно, что даже смотреть страшно. Когда я услышал, что есть целый город, где свободным лазанием население скрашивает выходные, не удержался, купил билет и полетел туда.
Легендарная экипировка столбистов – томские калоши с самодельной подвязкой. До 1980-х годов лучшей обуви для скалолазания в СССР не существовало.
Красноярску повезло – в нескольких километрах от города на поверхность выходят многочисленные сиенитовые скалы причудливой формы – столбы. Местные всегда стремились к этим красотам, а первое упоминание о скалолазании относится к 1851 году, когда группа воспитанников местного приюта взошла на Первый столб. С тех пор сюда не зарастает народная тропа.
«На плоскости у человека всего два измерения. Как только шагнул на вертикаль, в твоей жизни появляется третье измерение. И ты даже решения начинаешь принимать необычные – нестандартные для обычных, двухмерных людей».
Не зарастает – слабо сказано. Наш автомобиль, на котором мы пытаемся по серпантину подъехать поближе к столбам, буквально вязнет в толпе. По неширокой асфальтовой дороге людское море движется к скалам – студенты, парочками и компаниями; школьники, целыми классами; семьи с детьми, даже с младенцами; бодрые старички с рюкзаками за спиной. Понятное дело, ожидаешь, что вся эта воскресная публика расположится под столбами, чтобы спокойно любоваться суперменами-скалолазами, играющими с жизнью на отвесных скалах без страховки. Как бы не так! Людской поток перед столбами разделяется на ручейки, текущие каждый к своей скале, и, не останавливаясь, вопреки гравитации и чувству самосохранения, ползет по вертикали.
«В традиционном западном понимании соло-восхождение свободным лазанием – занятие сугубо индивидуальное: есть только ты и скала. Здесь же, на Красноярских столбах, это ты, скала, а также все твои друзья, их семьи и просто случайные попутчики. По не очень сложным маршрутам они карабкаются вверх, чуть ли не наступая друг другу на головы, застревая в пробках, вынужденные замирать в неудобном положении, стоя на сопливых зацепках, ждать, пока затор впереди рассосется», – писал шеф-редактор самого авторитетного в мире журнала по скалолазанию, Climbing, Джонатан Тесенга.
Два фактора. Человек пятьсот, навскидку оценивает Сергей Баякин, пытаясь поближе подъехать к столбам. На территории заповедника движение автотранспорта запрещено, но для Баякина сделано исключение. Не потому, что он на черном Porsche Cayenne, а потому, что он живая легенда Красноярских столбов: знаменитый столбист, альпинист и бард. Хотя, глядя на Сергея, и не скажешь, что он с легкостью взбирается по отвесным скалам.
«Родоначальником и скалолазания, и свободного лазания в частности являются красноярские столбисты», – безапелляционно заявляет Сергей. Существует как минимум две причины, почему именно в Красноярске возникло это массовое явление. Во-первых, Столбы, это не очень высокие горы, тут не надо, как в Гималаях, прикладывать сверхусилия, которые все равно никто, кроме тебя самого, не увидит. Здесь быстро достигается результат: можно за несколько минут, а то и секунд подняться на достаточно значимую высоту, при этом тебя еще и увидят. Поэтому сразу возникает элемент состязательности. Во-вторых, места невероятно красивые, и в двух шагах от города.
Это сейчас видео и Интернет позволяют заснять прохождение в любой точке мира. На заре скалолазания даже фотоаппараты с собой мало кто брал – Столбы стали уникальным местом, где можно было продемонстрировать свое мастерство перед достаточно большим числом зрителей.
Столбизм – это еще и отдушина для бунтарей. У нас ведь в стране никогда особой свободы не было. А поднялся на сорок метров по скале – и никто тебя там достать уже не может. В 1899 году на втором столбе на отвесной, неприступной части утеса появилась надпись двухаршинными буквами «Свобода». Несмотря на все старания полиции, найти людей, сделавших надпись, так и не удалось. Прошло более ста лет, а надпись все на том же месте – раз в пару лет энтузиасты обновляют ее. Она по-прежнему актуальна.
Избы. С конца XIX века столбисты начали организовываться в компании, которые почти все свободное время проводили в горах – в построенных неподалеку от скал избах или на стоянках. На вершине иерархии столбистов и сегодня стоят избачи – владельцы собственных изб.
В одну из них мы шагаем по горным тропинкам с Сергеем Баякиным, который по пути пытается донести до меня философию столбизма: «На плоскости у человека всего два измерения. Как только шагнул на вертикаль, в твоей жизни появляется третье измерение. И ты даже решения начинаешь принимать необычные – нестандартные для обычных, двухмерных людей».
Изба «Грифы» – легенда Красноярских столбов. Чтобы попасть в избу, нужно пройти над пропастью по бревну, которое опускается на цепях, как мост в средневековом замке.
Строительство изб – как раз одно из таких нестандартных решений. Все избы стоят в труднодоступных местах, и все для постройки, начиная от цемента и заканчивая последним бревном, столбисты на себе прут в гору по узким тропинкам. Но самое трудное, говорят, тащить печку.
– Что печку, – вступает в разговор наш фотограф Александр Кузнецов (он же столбист Кузя, мастер спорта, чемпион СССР по альпинизму). – Как-то изба «Эдельвейс» подарила избе «Грифы» пианино. Пять километров по тропе и потом на сорок метров по стене затащить! Вот это по нашему, по-столбовски!
Расположенная на вершине одноименной 50-метровой скалы изба «Грифы» – легенда Красноярских столбов. Чтобы попасть в избу, нужно пройти над пропастью по бревну, которое опускается на цепях, как мост в средневековом замке. Говорят, над входом висит табличка с надписью «Наша ниша борется за звание экологической».
– Все компании на Столбах разные. «Грифы» – одна из самых спортивных, – Сергей Баякин продолжает подниматься по тропинке. – Самая старая, авантюрно-хулиганской направленности – «Абреки». Как в классе хулиганы собирались в кучу, так и на Столбах они собрались в «Абреки». А наша с Кузнецовым компания «Голубка» где-то посредине. Про нас говорят: самые блатные из спортивных и самые спортивные из блатных.
– Дружите?
– Избовским скучно одним сидеть, они постоянно ходят друг к другу. Правда, люди разные бывают, случаются и конфликты. Самый серьезный был в 1972 году: с дикой дракой, гранатами, поножовщиной, стрельбой и одним убитым около избы «Вигвам», причем в центре оказались «Абреки». А возглавлял тогда группировку «Абреков» Саша Михайлов, Цыган, мой однокашник. Шум был на всю страну. По «Голосу Америки» передали, что на Красноярских столбах группа этнических цыган вступила в вооруженный конфликт с властью. А конфликт был хулиганский: кто-то на кого-то спьяну косо посмотрел.
В просвете деревьев над нами промелькнула первая изба «Мухомор», и Сергей направился туда. Просто так с улицы, вернее из лесу, в избу не зайдешь. Но Баякин очень даже не с улицы, он – живая легенда Cтолбов.
Изба «Мухоморов» не похожа на другие, построена восьмиугольным срубом и напоминает большую юрту из бревен. Хотя внутри все «как у людей»: длинный деревянный стол с лавками, нары вдоль стен, печка в углу. Для общения и бегства от городской цивилизации больше, наверное, и не нужно. Водка, вареная картошка, шпроты в банке, сало с хлебом, гитара и полутрезвые разговоры – как давно у меня этого не было, и как я по этому, оказывается, соскучился. Заскочив на минуту, чтобы я посмотрел быт других изб, зависаем на час – пока Сергей не окончит свой мини-концерт.
Калоши. Хозяева «Мухоморов» сидят в расшитых среднеазиатских тюбетейках. Театральность – давняя традиция Столбов. В конце XIX века столбисты носили плисовые шаровары, яркие рубахи-косоворотки и фетровые шляпы. А вот лучшей скальной обувью долгое время считались лапти: и скала чувствовалась, и сцепление было неплохим. Но начале XX века красноярцы открыли лучший вид скальной обуви – калоши. Калоши обеспечивали прекрасное сцепление в сиенитовой поверхностью красноярских скал и были главным опознавательным знаком настоящего столбиста.
Резина, правда, достаточно быстро разрушалась от трения. Поэтому у приличного столбиста были две пары калош: одни изношенные, для обычного лазания, вторые, поновее, для сложных участков. Стоили они рубль, надевались на тонкий носок, вручную делались специальные подвязки. Брали калоши на два размера меньше, чтобы сидели на ноге как влитые, вспоминает Сергей Баякин. Калоши были ленинградскими, среднеазиатскими и томскими. Последние считались лучшими: и по резине, и по тому, как были склеены. Именно склеены, в отличие от литых питерских. По иронии, томские калоши продавались в Средней Азии, а в Сибири – литые питерские. Поэтому привозились «альпинистские» калоши, как правило, из командировок в Среднюю Азию.
Другим традиционным элементом столбовской одежды был кушак – длинный отрез хорошо прошитого прочного сатина, который обматывали вокруг пояса. В опасные моменты кушаки выполняли роль страховочных веревок. Они ушли в прошлое в шестидесятых, с появлением альпинистских веревок. В середине века считались шиком шаровары, кушак, легкая жилетка-развилка. Все это украшалось вышивкой со знаками отличия компаний, да и сам цвет штанов много что говорил посвященным: например, «Прометеи» и «Беркуты» ходили в черных, а «Абреки» – в красных шароварах. Голову украшали расшитые бисером турецкие фески. Только представьте себе всю эту восточную красоту на сибирских скалах! Жаль, традиции не сохранились: сегодня столбисты лазают в удобной спортивной одежде и специальных скальных туфлях.
Непокоренные вершины. Утром следующего дня мы с Александром Кузнецовым выдвинулись на Столбы. Посмотреть на них вблизи, думал я. По пути вспоминал вечерние разговоры в избах. Вспомнил и про то, как сказанная мной фраза про покорение вершин покоробила знакомых столбистов. «Покоренная вершина – это из альпинистского лексикона, – поправил меня Баякин. – Столбисты же не покоряют вершины. Это вершины позволяют тебе на них подняться. Подняться, взойти – это да. А покорение чего бы то ни было, как правило, ничем хорошим не заканчивается».
От альпинистов и скалолазов столбистов отличает собственно свободное лазание без технических страховочных приспособлений: крючьев, поясов, подвесок, шлямбуров.
Не ползают столбисты и на время. Главное у них – пройти сложный ход (так называются постоянные скальные маршруты), в идеале пройти стильно и красиво.
У столбистов «ходятся» одни и те же ходы, их лазание отличает отработанная, виртуозная техника движений и доведенные до автоматизма приемы. Они лазают по скалам и зимой, и не только днем, но и ночью. Многие могут подниматься на скалы с завязанными глазами. При этом клуб самоубийц столбисты не напоминают: они всегда учитывают возможность срыва и ползают на так называемой самостраховке, которая ничем не уступает альпинистской. Лазание на самостраховке предполагает определенный вариант спуска. Все это в целом обеспечивает высокую надежность свободного лазания.
Ход. Неожиданно тайга расступается, и вместо деревьев вверх уходят скалы. Саша идет рядом и рассказывает про сами скалы и про ходы: на каждой скале свои ходы разной сложности, и все они имеют собственные названия.
– Три самых высоких столба: Второй, Крепость и Дикарь. Кстати Первый, Второй и Третий столб – это имена собственные, как Большой театр у вас в Москве. Крепость и Дикарь – самые высокие. Существует легенда, что Второй, Крепость и Дикарь образуют особый «золотой треугольник». И как только заходишь внутрь треугольника, начинаешь чувствовать себя лучше. Зимой, например, становится заметно теплее. Лет пять назад приезжали сюда тибетские монахи, подтвердили, что здесь особая аура. Будешь проверять, куртку сбрасывать? – Кузнецов балагурит без остановки.
Я ежусь от утренней осенней прохлады и благоразумно отказываюсь.
– Видишь, темные скалы – это мох. А где светлые дорожки – там лазают, – Саша продолжает учить меня читать скалы. – По названию хода много что можно сказать. Вот ход Колокол, зажатый между двух скал. Хлопаешь в ладоши, и слышно эхо. – Кузнецов радостно хлопает, и действительно вокруг раздается металлическое эхо. – А вон ход Мясо, по краю идет, на трении проходить надо: если сорвался, то, когда донизу долетаешь, одно мясо остается. А вот Коммунар, название, нетрудно догадаться, из двадцатых, когда начали массовое освоение Cтолбов. На Коммунаре моя любимая тренировочная трасса. С одной стороны, люди ходят внизу, можно поговорить. С другой – она довольно сложная, местами нависающая, час можно идти. Смотри, там почти горизонтальная щель в вертикальной стене. Это Рояль – ход на вершину Коммунара, где при заклинке рук в щель возникает положение, как при игре на рояле. Идешь на одних пальцах, под конец хода они издираются в кровь. Кстати, первым его как раз Сережа Баякин и прошел.
– Как на одних пальцах?
– Очень просто. Многие столбисты подтягиваются на одном пальце по несколько раз в качестве тренировки.
Я замечаю, что мы уже забираемся на скалу Дед. «Чтобы получше рассмотреть ее сбоку, когда и виден профиль деда», – заманивает Кузнецов. Я было вспомнил обещание семье не лазать на скалы, но тут рядом довольно бодро стала взбираться пожилая семейная пара, и мне стало неловко отказываться. Карабкаешься шаг за шагом, втягиваешься в процесс, и дальше тебя не остановить. Саша сзади страхует, подсказывает зацепки, где надо, ставит в качестве упора ногу. И, о чудо, мы на первой вершине. Вокруг, куда ни глянь, бесконечная осенняя тайга. И мы – одни. Впрочем, нет. На карнизе сидит одинокая девушка, медитирует. Внимательно присматриваюсь – люди везде. А ведь еще раннее утро!
Хитрушки. Спускаемся, и Саша продолжает экскурсию по Cтолбам, показывая на невысокие, в два-три метра, отвесные скалы. Хитрушки – чисто столбистский вид спорта, лазание на трудность. Очень сложные для прохождения маленькие скалы, на которых невозможно убиться. Именно хитрушки дают столбистам технику и силу.
Поднявшись еще на несколько столбов, мы прекращаем это занятие – те ходы, по которым могу пройти и я, превращаются в многолюдную улицу с реверсивным движением: целые классы поднимаются вверх, а оттуда такие же классы спускаются. Мамы спокойно ведут на веревках трехлетних детишек. Поначалу даже смотреть страшно. Периодически где-то возникает заминка, и, как по мановению волшебной палочки, возникает столбист. Обходя основной поток по кажущимся непроходимым вертикальным стенкам, он помогает всем разойтись и исчезает наверху в каких-то невидимых ходах.
Мне, двухмерному человеку, пора на самолет. И я благодарен Столбам, что они мне хотя бы на миг подарили третье измерение.
Избы – такой же неотъемлемый атрибут столбизма, как и сами столбы.
Столбисты карабкаются по скалам в любую погоду, любое время года и суток, цепляясь за любые выступы. Вот такая самая мелкая зацепка для одного-двух пальцев называется «пупырек».
Только ранним утром можно заснять пустым Первый столб. Через несколько часов здесь, как муравьи, будут карабкаться толпы туристов
Знаменитая изба «Грифы», расположенная на вершине одноименной скалы.
Столбисты, не признающие лазание со страховкой, не упускают случая подшутить над альпинистами, также облюбовавшими Красноярские столбы для своих тренировок. Впрочем, поскреби столбиста, найдешь альпиниста – большинство из них мастера спорта и чемпионы страны именно по альпинизму.
Пока не увидишь, как столбисты без страховки проходят свои головокружительные маршруты, не поверишь в то, что это вообще возможно. Впрочем, даже после того как увидишь, поверить трудно.
Чаще всего несчастные случаи происходят не со столбистами, а с туриками – многочисленными туристами, которые ползут на скалы бесконечным потоком.
Скалолазание – один из самых силовых видов спорта. Опытный столбист способен подтянуться на последней фаланге пальца несколько раз. Иначе на такой вот зацепке и не удержишься.
Скала Дед в предновогоднюю ночь. Чтобы увидеть профиль деда, нужно обладать богатым воображением.
Фирменный трюк столбистов – спуск головой вниз.
Скала Колокольня, один из самых сложных и опасных для лазания объектов. И потому ее так любят столбисты. Двое из них – на вершине.
Срыв с хитрушек не грозит серьезными травмами.
С Красноярских столбов открываются потрясающие виды – и на окружающую тайгу, и на город. Романтики встречают на вершинах рассветы. Только для этого нужно уметь подняться в кромешной темноте.
|
|
|
| |
