Первое разочарование постигло нас почти сразу — десяток самых симпатичных парубкив монолитной стеной сплотились вокруг какой-то кикиморы (как выяснилось позже — Леночки). Она была не просто хорошенькой, она была красавицей — светлые волосы, длинные ресницы, рост примерно метр семьдесят, вес не больше 50 кг и третий размер бюста, что прибавляло ей в глазах окружающих процентов сто интеллекта против настоящего.

А коротенькое серебристое платьице сидело на ней, как назло, превосходно, и стоило, как десять стипендий студента СТИ.

Мы же с Марихой утешались интеллектуевыми беседами с милым очкастым кавалером о принципе действия какого-то спиралевидного барботатора.

После третьего тоста все резвыми поросятками кинулись в пляс вокруг елочки. В Маринке взыграло ретивое, и она игриво ущипнула за попку Леночкина партнера по замедленному танцу, напоминавшего больше неконтактный секс. На что достойный потомок Адама издал матерное восклицание и обозвал ее сумасшедшей. Пользуясь новым статусом психа, моя подружка пообещала еще и вставить ему пятки в пупок, и ей за это ничего не будет.

Я же решила тряхнуть стариной и вышибить у всех почву из-под ног своим обаянием.

Для начала нацепила на лицо выражение, типа «Я вся не отсюдова, я вся из мечты», попыталась закатить глаза и потребовала угостить меня шампанским. Ротик все время держала полуоткрытым — как у дурочки. Пьяненьким кавалерам это крайне льстило, и уже через час от меня не отходили два самых завидных жениха: Саша — красавец и «хозяин» вечеринки, и его двоюродный брат Макс — не красавец, зато коренной москвич. Кроме того, он сыграл нам на пианино кое-что из Мумий-Тролля, чем окончательно сразил меня в самое сердце, наивную провинциалку, не избалованную музыкальными изысками и легким козликом танцующую под «Муси-пуси».

После пятого тоста все кавалеры показались мне удивительно симпатичными. Саша обещал сделать массаж стоп, а Макс уговаривал бросить к черту все и уехать с ним в златоглавую.

Я несла всякий бред, хихикала и закидывала ногу на ногу. В незамутненных сознанием, обращенных на меня глазах присутствующих здесь дам, читалось емкое и сочное слово из великого и могучего русского языка, обозначающее девицу легкого поведения. «Девица» в это время дошла уже до полной кондиции, пустилась в пляс, крича при этом (по словам очевидцев) нечто невразумительное, что-то вроде: «Ай, наны-наны-наны, кучерявенький!»… Юбка съехала на сторону, а кофточка расхристалась, обнажая удивительной красоты сиреневое исподнее производства братской Беларуси.

Для полноты картины не хватало только хорошенькой рубашечки с длинными рукавчиками, которую еще называют смирительной.

Я чувствовала себя гвоздем программы.

У Леночки от такого шока открылись чакры и она выпала в полный астрал. Мне стало ее жаль, и я решила отвлечь поверженную соперницу от грустных дум песенкой. Положила руки на талию, как учили в пятом классе на занятиях танцевального кружка и стала в третью позицию, тоненьким жалостливым голоском затянув: «Напрасно старушка ждет сына домой…Тыгы-дым, тыгы-дд-ы-ы-ым..» Такого количества зрителей у меня не было никогда! Гости и хозяева побросали свои дела, вилки, ложки, кто-то замер с недоеденной котлетой в руке… Даже сладкогласного Коленьку Баскова вряд ли кто слушал с таким вниманием. Потом, правда, выдающуюся певицу общественность попыталась уложить спатоньки, но не тут-то было!

Дальнейшее вспоминалось урывками.

Вот Леночка рассказывает о своем поклоннике: «Варька, представляешь — у него два джипа, мы каждый день обедаем в „Эдеме“. А вот недавно я (хи-хи-хи) напилась текилки, обрубилась и он отвез меня к себе домой. Да какая мне разница, чем он занимается? Любит меня, как пацан. Ну и что, что второй раз женат? Первая жена была ошибкой молодости, а вторая совсем его не понимала! И вообще, они не живут вместе. А меня он приглашает в Египет отдохнуть».

Меня никто не приглашает в Египет, и я никогда не пробовала текилу…

Во время боя курантов Макс отвел меня в соседнюю комнату и уговаривал предаться «страсти нежной». Грехопадения не случилось, поскольку я тут же потребовала оковать себя цепями Гименея (читай — собралась за сего достойного молодого человека замуж).

Защитимши свою честь и выпив еще бокал шампанского за Новый год, я уснула к вящей радости всей компании.

Маринка утверждает, что спала я крайне неэстетично, пускала слюни и бормотала во сне матюкливые слова.

Утром первого января несостоявшийся соблазнитель обходил меня десятой дорогой. Наверное, испугался, что я соглашусь ехать с ним в Москву. Хха! Очень надо! Как выяснилось, у него фамилия — Попач.