Я (утром, подходя к окну и раздвигая шторы). Как так? Ведь это Осень?
Голос (из глубины комнаты). Да, Осень.
Я (разочарованно). Но должна распускаться Весна?
Голос (разъясняющим тоном). Перестань! Ты сам не раз говаривал, что ненавидишь возрождение природы Весной – вот она и прошла стороной тебя. Предупреждаю сразу, во избежание твоих бестолковых дальнейших расспросов: за Осенью последует Зима.
Я (раздражаясь). Это и без тебя понятно, но в таком случае – где Лето?
Голос (печально). Представляешь, к сожалению, ничего достоверно не известно; сказывают только, что Лето отдало себя Осени, распродалось Зиме и остатками ушло в мир. Кто-то из людей видел его болтающимся в ветвях могучего клена, кем-то было замечено пустующей лодкой, разворачиваемой течением реки, а кое-кто, так даже умудрился с ним и поболтать, когда оно случайно забрело в кабак.
Я (в мрачной задумчивости). Стало быть – с Весной и Летом для меня теперь покончено?
Голос (спеша успокоить). Ну, почему же: иногда Осень будет выделять тебе почти летние деньки, или Зима вдруг одарит слякотью, схожею с мартовской.
Я (удрученно). Послушай, в душе скверно от твоих слов, тем более звучит в них истинность, скажи мне кто ты? и я прилягу отдохнуть.

Голос (умиляясь, торжественно). Наконец-то! Хоть чем-то благоразумным поинтересовался – иди, вглядись внимательнее в свое зеркало, глупец, и знай: Я – пятое, и единственно верное тебе время года – твое Старение!