Вечереет рано, на Плющихе тихий двор,
И мужики давно уже потягивают пиво,
Она на кухне режет огурец и помидор,
И в сумерках она неподобающе красива Она желанная была и будет много лет,
Не одного свела с ума и проходящих дальше,
Всегда любила очень мягкий теплый свет,
Тот свет, в котором не бывает фальши
Искрошен очень мелко огурец и помидор,
Луною над Плющихой обзавёлся вечер,
Пустеет потихоньку этот старый двор,
Без папочек своих уже скучают дети
А он стоял на набережной и смотрел,
В любимое окно, любимую фигуру,
А он её по-прежнему родимую хотел,
И проклинал тот день, когда покинул сдуру.
А над Плющихой больше разгоралась ночь,
Рисуя на воде причудливо узоры,
Она в окне своём одна укачивает дочь,
Ведя неспешно с доченькою разговоры…
Не первый раз стоял, в окно её смотрел,
Мечтая как возьмёт на руки кроху-дочку,
Сейчас он до безумия в семью свою хотел,
В семью, с которой сам дурак поставил точку.
