Если бы у моей жены не возникло отторжение плода, это чудовище никогда бы не появилось в нашей жизни. Но эта сука великодушно предоставила свою пятизвёздочную матку с надписью «Добро пожаловать!» и мы были вынуждены ей доверять. Задрав голову, я смотрю на её круглый живот, в котором свернулся калачиком мой ребёнок. Я должен выжить, потому что иначе всё потеряет смысл. Я должен выжить. Я должен выжить.
Отец моей жены – Ахмед Абдалла, бывший президент Коморских Островов. В середине семидесятых оппозиция сместила его с поста и страной стал руководить глава исполкома Али Суали. А в семьдесят восьмом во время военного переворота Али Суали совершенно случайно был кем-то убит, и мой тесть снова стал президентом.

Сейчас папа Ахмед старенький и не встаёт с постели. Жена настояла, чтобы он жил с нами.

Моя контора колет Абдаллу уже лет пятнадцать, испробовала, наверное, все возможные способы давления, но старый хрыч держит язык за зубами. Лично я не знаю, какой секрет он пытается утащить с собой в могилу – меня это не касается, и, по правде говоря, совсем не интересует. Мне известно, что начальство очень хочет получить то, что дед Ахмед спрятал не то на Мадагаскаре, не то на Сейшелах, а может, и где-то на Мозамбикском побережье.
Дочь Абдаллы уже неоднократно пытались похищать, но все похитители, как правило, погибали неприятной смертью, а дочка всегда возвращалась к папе. У старого ниггера фантастические связи.

Когда моей конторе надоело отдавать сотрудников на фарш, а произошло это всего пару лет назад, главные наши умы стали выдумывать новый и по-настоящему эффективный метод.

Меня отправили во Францию, где в маленьком городке Памье дочь Абдаллы работала в обувном магазине. Через месяц мы сыграли свадьбу. Уже здесь, в России. Папашу я вывез из страны чуть позднее по просьбе жены и с одобрения начальства.

Согласно легенде я известный российский физик. Меня снабдили всеми фантиками, какие только могут быть: я член-корреспондент РАН, у меня профессорская степень и свой исследовательский центр со штатом квалифицированных сотрудников, которые якобы занимаются серьёзной научной деятельностью.

План был такой. Контора обеспечила интерес к моей псевдоработе со стороны множества криминально-коммерческих организаций, которые очень хотят выкупить у меня результаты моих изысканий. Я отказываюсь. Тогда они похищают мою жену, чтобы было легче меня убедить. Тем временем мои коллеги обрабатываю старика, поддерживая в нём уверенность, что его дочурка у (них) нас. Единственный минус – мы не могли планировать, потому что само похищение зависело не от нас.

У жены не получалось зачать ребёнка: матка отторгала плод. Она настояла на том, чтобы мы воспользовались услугами суррогатной матери. Мне было приказано не возражать. Обладательница гостеприимной матки поселилась с нами, и моя жизнь стала ещё больше походить на театральную деятельность пациентов дурдома. Или на российский сериал. Действующие лица: престарелый, полупарализованный экс-президент банановой республики, затерянной в Мозамбикском проливе Индийского океана; его дочурка бальзаковского возраста, до недавнего времени торговавшая сапогами в Арманьякской глубинке; её муж, агент под прикрытием, выдающий себя за учёного физика; и тридцатилетний инкубатор для супружеской гомозиготы. Место действия – трёх-комнатная квартира в хрущёвке на окраине Москвы.

Неделю назад со мной начали разговаривать предприниматели. Вчера мне прислали кусок чёрной жопы моей супруги. Неповторимая родинка не оставила сомнений в достоверности ягодичного участка. Суррогатная Света, еле волоча своё набитое икрой семимесячное брюхо, сопроводила зачем-то меня на стрелку.

Казачок оказался засланный. Света с самого начала шпионила для Абдаллы, который, заподозрив меня, поднял на уши всю коморскую братву, включая своего бастарда Мохаммеда, который рулил местной мафией после папиной отставки. Света грохнула всех бандосов при помощи иголок с ядом кураре, оставив в живых только одного для дознательной экзекуции. Тот раскололся после серии последовательных инъекций ядов-противоядий, но сбил Свету с толку, потому что его предсмертное признание никоим образом не компрометировало меня. Я оставался чистеньким любящим супругом.
Тогда Света достала из сумочки дрель и, парализовав меня, отравленной иглой, начала сверлить во мне отверстия. Но у меня высокий болевой порог и хороший иммунитет – меня даже сыворотка правды не берёт.

Она сверлила меня два часа, но я только смотрел на неё честными глазами оленёнка и твердил свою легенду. Наконец, она устала и решила наделать дырок в моём черепе. Она только что объявила об этом вслух.

И вот я ползу от неё, скребя бетонный пол кровоточащими ногтями. Кровь вытекает прямо из ногтевых пластин. Жажда жизни замещает в моей голове остальные мысли. Я должен выжить, потому что иначе всё потеряет смысл. Я ведь главный герой этой истории. Разве я могу вот так тупо сдохнуть и не разобраться, что к чему.

Света издевательски медленно следует за мной маленькими редкими шажками, чтобы не обогнать, сука. Я вижу перед собой её тень поверх моей. Я срываю ещё один ноготь и ору от боли. Она заходит ко мне сбоку. Мне виден только её громадный живот, в котором свернулся калачиком мой ребёнок. Я должен выжить. Я должен выжить.

– Света, а что такого прячет Ахмед?

Она, кряхтя, приседает рядом, и над моим ухом раздаётся пронзительный визг дрели.

– Я-то знаю, – говорит вероломная, продажная Светлана. – А вот твоя история на этой весёлой ноте трагически обрывается.

ВЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗзззззззззззззззззззззззззззз!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!