Для начала - немного общеизвестной истории. В июле 1996 года Иван Гольдберг, доктор медицины, разослал сообщение подписчикам рассылки "Психология в интернете". В его послании были перечислены критерии диагностики нового и дотоле неведомого психического заболевания, названного им Internet Addiction Disorder (IAD) - патологическое пристрастие к Интернету. Маловероятно, что сам первооткрыватель относился к своему открытию всерьез - достаточно привести адрес сайта, использованного им для хранения оригинального текста (www.cog.brown.edu/brochure/people/duchon/humor/internet.addiction.html),чтобы понять, что психолог попросту решил приколоть общественность.

Но не тут-то было! Его сообщение об угрозе психическому здоровью от Сети было воспринято куда более серьезно, а коллеги-врачи с тех пор разделились на два лагеря, до сих пор ожесточенно спорящих друг с другом. Меньшая часть специалистов приняла новый вид недуга как должное и принялась усердно пугать им своих клиентов. Консерваторы же резонно замечали, что научных исследований, доказывающих возможность рассматривать повышенную тягу к интернету как психопатологию, нет.

Очевидно, что если рассматривать как исключительный критерий лишь продолжительность времени, проведенного в Интернете, невозможно провести границу между нормой и патологией. Поэтому был разработан перечень критериев для диагностики патологического влечения к виртуальному миру. Вот основные:

Ты неспособен остановиться. Время, проводимое в Сети, неуклонно увеличивается. При этом со временем одинаковое время, проведенное в онлайне, вызывает все меньшее эмоциональное удовлетворение.
Каждый интернет-сеанс отнимает больше времени, чем ты рассчитывал, включая в очередной раз компьютер и модем. Твои попытки как-то ограничить себя постоянны, но безуспешны. При отсутствии доступа в онлайн ты испытываешь ощущение пустоты и глубокой депрессии.
Резко меняется твой круг общения. При этом все меньше проблем становится в виртуале и все больше - при реальном общении с людьми. Ты становишься неадекватен и осознаешь это.
Твои друзья и близкие констатируют, что ты пренебрегаешь ими. Они начинают ругать тебя за твое пристрастие к Интернету. А ты все больше замыкаешься в реале - и, наоборот, демонстрируешь все нарастающий душевный эксгибиционизм в отношениях с "виртуальными друзьями".
Появляются серьезные проблемы с работой или учебой. Что, однако, тебя перестает так волновать, как раньше.
Становятся очевидными проблемы со здоровьем - обнаруживается сухость в глазах, головные боли и боли в спине. Ты начинаешь пренебрегать регулярным питанием, личной гигиеной, нарушается нормальный режим сна и бодрствования.
В общем, ничего принципиально отличного от симптомов любых других патологий - алкоголизма, токсикомании и проч. - психологами не выявлено. Вопрос лишь в том, не запрягают ли доктора телегу впереди лошади, не множат ли сущности без необходимости? Доктор Грохол, один из самых заметных представителей лагеря скептиков (www.grohol.com/netaddiction), объясняет все гораздо проще:

Попав в новую среду обитания, человек находится под впечатлением открывшихся возможностей, что поначалу приводит к все возрастающим временным затратам на их изучение (стадия одержимости). Следует отметить, что подобный акклиматизационный период типичен при освоении новых сложных технологий. Затем наступает "отлив" - стадия разочарования, когда онлайновая активность резко снижается. И, наконец, наступает фаза равновесия, когда человек приспосабливается к новым реалиям и находит баланс, при котором потребность в Сети просто занимает свое место в ряду других - как телевизор, телефон или книги. По мнению Грохола, некоторые пользователи Интернета не в состоянии самостоятельно перейти из первой стадии в последующие и им необходима определенная помощь в достижении фазы равновесия.

Отметим, что все описанное относится и к интернет-общению. С той лишь дьявольской разницей, что интерес к любым новейшим технологиям самим по себе, как и к любому другому порождению человеческого разума и труда - лишь бледная тень по сравнению с интересом, который испытывает человек к другому человеку и сообществу себе подобных. Богу - Богово, кесарю - кесарево, слесарю - слесарево...

Когда мы (в первом разделе, главы 5 и 8) рассуждали о никнеймах и соблазнах перевоплощения в придуманные образы, ты на примерах мог убедиться, что диалектика и здесь торжествует. С одной стороны никто и ничто не запрещает тебе создавать сколь угодно много персонажей, которые сколь угодно далеко могут отличаться от твоего образа и подобия - вплоть до смены пола, возраста и остальных характеристик чохом. Однако с другой стороны ты наглядно убедился, что эти твои персонажи, будучи рожденными, начинают жить своей собственной жизнью, подчиняясь не столько воле творца (тебя), сколько логике событий - а потому либо воленс-ноленс сближаются по своим чертам с тобой реальным, либо погибают (сами, сами, не дожидаясь "разоблачения"). И немудрено: сколько можно играться с картонкой?

Так происходит потому, что знания и опыт человеческий ограничен: будь ты хоть Штирлицем преклонных годов и Станиславским и Немировичем-Данченко скопом, ты вряд ли сможешь достоверно предсказать реакцию выдуманного персонажа с заранее заданными характеристиками на все случаи жизни, да еще в режиме реального времени, а не задним числом - и рулить им так, чтобы это казалось естественным не только окружающим, но и тебе самому. Практика показывает, что любая неестественность, фальшь влечет дискомфорт прежде всего для хозяина-кукловода - и что же делать, если мы искренне считаем неестественной любую реакцию, кроме той, которая присуща нам самим, реальным, всамделешним?

Ну, а чем бы еще в чате заняться, раз селф-моделирование имеет естественные пределы? Можно поиграть и в социальное моделирование – попытаться выстроить окружающее пространство «под себя». И тогда начинаются местечковые игры во власть, обсуждение на полном серьезе чатовского законодательства, борьба с тиранией за Liberte-Egalite-Fraternite, вопли об авторских правах на ники, грызня между отдельными персонажами (поначалу яркая и острая, а потом переходящая в вялое перелаивание по инерции)... А те, у кого фантазия не настолько масштабна, могут довольствоваться увлекательной групповой охотой за произвольно выбранной жертвой, например...

К чему это все? А к тому, что из этого следует неизбежный вывод: раз возможности для селф- и социального моделирования в чатах ограниченны естественным образом, игрушка эта для нормального здорового человека хоть и очень увлекательна, но конечна - всю жизнь играть в куклы он не станет, реал многограннее и непредсказуемее. Вот почему он, обретя некий чатовский опыт, либо забросит виртуал как какой-нибудь "арканоид", либо переведет виртуал в реал и совместит таким образом эту часть своей жизни с основной. Ибо если играть на два фронта некоторое время можно, жить на два фронта нельзя по определению: психика не позволит. Ты сразу же спросишь: неужели кроме дуракаваляния с переодеваниями чат для нормального здорового человека больше ничем не интересен? Что, других стимулов нет?

Есть. Только тогда чат перестает быть игрушкой, а становится жизнью. И горе тебе, если эта "жизнь" покажется интереснее скучного реала (а ведь покажется) - тогда виртуал неизбежно объявляет реалу джихад и перепахивает всю твою прежнюю жизнь на британский флаг. Соблазн решить свои нерешенные в реале проблемы за счет виртуала становится непреодолимым.

Ты можешь сопротивляться. Еще активнее могут сопротивляться твои близкие (ибо твоя фокусировка на чате в первую очередь сказывается на них). Но – ты уже убит... Ты просто исчезаешь из реала, тебе становится все равно, что происходит вокруг - карьера, любовь, дети, деньги, реальные блага, улица, пища, гигиена... Ну, причем тут суп, когда такие дела на кухне?! (Жванецкий) Ты ходишь теперь как сомнабула...

Тебе резко повезет, если ты не живешь в большом городе. Ибо тогда ты априори больше ценишь удачу нахождения какого-никакого равновесия в реале – и очень задумаешься: а стоит ли менять то, что нажито, на виртуал, пусть и заманчивый? Тогда ты обычно понимаешь всю эфемерность настроений и редко идешь на поводу у сиюминутного - это непозволительная роскошь. В больших же городах из-за обилия встреч и знакомств ценность каждого девальвируется. Люди перестают ценить случай и, как следствие, друг друга. Вернее, не так: они превозносят случай, они постоянно ждут манны небесной, мало заботясь о том, кто сидит перед ними в кресле с немым вопросом... или лежит под ногами... или стоит перед ними с чемоданом в руке - пока он\она не исчезает. Вот откуда появляется "проблема мегаполисов" - одиночество ("Москва слезам не верит" - фильм по большому счету именно об этом).

...Вот ты видишь в чате баннер: "Жми сюда, тут классные девчонки!" Если ты провинциал, ты понимаешь, что львиная доля этих "классных" девчонок за тридевять земель - и никакие письма, аськи и редкие личные встречи не дадут даже теоретически возможность узнать какую-то из них так же, как ты знаешь свою жену. А представь Москву... когда та же самая львиная доля живет в получасе езды и согласна, в принципе, и встретиться, и... второй раз встретиться - а там видно будет! Представляешь, ЧТО творится в голове у такого жителя\жительницы мегаполиса?!

Что все можно.

Мы ноем, теряем свое и отнимаем чужое время, превращаясь в патологических вампиров, получаем кайф от своего нытья, не предпринимая попыток изменить свою реальную жизнь к лучшему. Какого черта? Мы пытаемся проскочить на халяву… Надеясь найти волшебную палочку в лице новых партнеров, друзей, которые чудесным образом, не требующим от нас никакого труда, изменят нашу жизнь к лучшему. И мы берем, хапаем, урываем чудом доставшееся нам счастье - быстрей, пока дают, пока дарят, пока нас обожают. Потому что прозрение наступает быстро.

- Ах, я влюбился, я так влюбился, у меня роман! Но он (она) так далеко от меня (в Мухосранске)… Ах, как же мне жить дальше?

Неважно при этом, что объект этого чувства (да и - чего греха таить - мы сами) замужем/женаты, у нее/него есть дети и своя, реальная жизнь. И мы тем не менее надеемся, что она/он все бросит, поскачет к нам и - главное, ради чего все затевалось! - мы начнем жить сначала, прямо вот с понедельника! А посему опрометью кидаемся за билетами в очередной Мухосранск, чтобы лететь к "любимому" ("любимой").

Не решив собственных реальных проблем, мы ищем (и ведь находим!) на свою задницу новые приключения - хотя думаем при этом, что решаем свои проблемы. В 98% случаев мы обречены на полный провал. И получаем полный крах наших чувств, разбитое сердце и депрессию вполне закономерно.

И после очередного краха всю эту помойку мы снова тащим в тот же чат! Закономерно, что вместо ассенизатора на нашу свалку мы получаем новых дохлых кошек, тухлые помидоры и новые порции дерьма в душу, не украшающие наш и без того неяркий ландшафт – не одни мы такие умные. И все начинается по новой, но уже на более низком уровне. Круг замыкается.

После очередного облома мы некоторое время приходим в себя. Плачась по этому поводу всякому встречному и поперечному, страдая эксгибиционизмом в ужасающих масштабах, вывешивая свои слезливые жалобы на каждом столбу… Есть в этом нечто сладострастное, не так ли? Нет, ну конечно, мы переживаем вполне искренне. И так, знаешь ли, активно!

Чат становится заменой социальной активности. Мы начинаем пренебрегать своими домашними, близкими, друзьями, уйму времени начинаем тратить впустую. Чем больше времени мы проводим в сетке, сидя у мониторов со стеклянными (оловянными, деревянными) глазами - тем вероятнее мы обречены на одиночество.

А, в общем, как удобно-то! Нам не нужно беспокоиться о своей внешности здесь. Анонимность на первых этапах нам гарантирована. Мы находим огромный круг общения, который создает иллюзию ненужности реальных контактов. Конечно - ведь реальное знакомство и поддержание отношений - оно сложнее. А мы уже отвыкли от этого, нам уже лень. Мы стремимся уйти от реальности - и мы уходим от нее. Мы привыкаем общаться, не вкладывая в контакт душевных сил - зачем? Ведь тут такая куча собеседников. Не получилось с одним - найду другого.

М-да уж, казалось бы, какое раздолье для практикующих психотерапевтов - урожай (клиентов) можно собирать пачками! Но этого не происходит все по той же причине - мы боимся взглянуть в лицо своим проблемам, мы душевно обленились и неспособны ни на глубокие отношения, ни на работу над самим собой. А психотерапевт - это не туалет, куда можно слить и уйти. У него тоже ведь приходится думать, работать, действовать, преодолевая собственную инерцию и сопротивление. Для нас же безопаснее пока хранить консервную банку с истекшим сроком годности, чем вскрыть ее и разобраться с содержимым. Только когда-нибудь она все равно рванет…

В чате так легко распахнуть душу, вылить накопившиеся фекалии и уйти назад - в опостылевшую (как нам уже по привычке кажется) реальность. Но незаметно для нас люди вокруг начинают восприниматься нами как нечто сугубо ментальное - т.е. как некие субстанции, лишенные плоти, что приводит к так называемому "электронному чистоплюйству". Мы теряем терпимость к разнообразию внешнего облика и телесных проявлений своих собеседников. Именно отсюда такое количество разочарований при реальных встречах: "Я представлял себе ее (его) совсем не таким :-((((((((". Диссонанс между тем, что хочется, и тем, что есть - он практически неизбежен, он режет глаз, бьет по мозгам и новой порцией мусора ложится на душу.

Страдают от этого оба партнера, если у обоих были вполне искренние иллюзии на тему "любить". При этом каждый втайне надеется, что использованным (зависимым, подсаженным) хочет быть (и будет) не он сам - но именно партнер. Однако чаще всего оба уже не питают никаких иллюзий, оба используют друг друга и оба отдают себе в этом отчет. Идет своеобразное соревнование, кто кого быстрее отожмет.

Sweet dreams are made of this
Who am I to disagree?
I travel the world and the seven seas -
Everybody looking for something.

Some of them want to use you
Some of them want to get used by you
Some of them want to abuse you
Some of them want to be abused.

Это "Юритмикс" Энни Ленокс, 1983... Как видим, у нее четкая постановка проблемы: some of them want to be abused. Протусовавшись в чатах хотя бы с полгодика и инстинктивно осознав всю глубину пропасти, мы на каком-то этапе делаем обобщение. Так выходит, что чат - это свалка психического металлолома, паразитов, питающихся эмоциями? Особо внимательным новых красок добавляет и личное виртуальное (а то и реальное) знакомство с птичками-падальщиками, шныряющими среди этого великолепия и украшающими сей пейзаж.

Это как раз те, о ком мы вскользь говорили раньше (раздел первый, глава 8) - педофилы, бандюки, сексменьшинства, шизофреники, разного рода "энергетические вампиры", наркоторговцы... Это последователи различных "пограничных" психосоциальных концепций (типа гештальт-терапии, дианетики), религиозных сект и течений, подпольных (и не очень) политических партий и группировок террористического толка... А что? На ловца и зверь бежит.

В действительности же в хорошем чате достаточно представлен слой высокообразованных интересных развитых людей. Однако у большинства из них масса нерешенных личных проблем. Одни их решают - и уходят. Уходят не потому, что им больше не нравится чат - просто они смогли что-то решить в своей собственной жизни. Для них чат, выполнив одну из своих функций, становится ненужным как использованный памперс.

А другие своих проблем не решают - и остаются в качестве памятников самим себе, неудачникам. Остаются те, для кого чатовские игры стали эрзац-жизнью – и они играют. Годами. Осознанно. За счет других. Таким образом, чат может помочь нам многое решить и пойти дальше, а может и усугубить наши проблемы.

...Насколько же по-разному можно увидеть одну и ту же вещь! А ведь чат сам по себе ничего не может - это пустая оболочка, генерируемая кучей проводов и железяк. Смысл ему придают только чатлане, наполняющие этот чат. Причем, у каждого он свой, этот смысл.

Помнишь старую притчу о трех строителях, отвечавших на вопрос "Что ты делаешь?" Один сказал: "Таскаю камни", второй: "Зарабатываю на жизнь своей семье", а третий сказал: "Я строю Храм".

Каждый из нас видит мир (и Сеть, и чат) по-своему. Мир не добр и не зол к нам - он таков, каким мы его видим. И он будет таким, каким мы его сделаем.